Давным-давно, на заре времён, когда не было ещё ничего, кроме пустого и бескрайнего пространства, существовали прародители всего. Они представляли собой сгустки энергии, которая плескалась, словно огромное море, в загадочной бесконечности.
Тогда не существовало ни материи, ни форм, ни системы. Только Хаос правил всем.
Но однажды один сгусток энергии очень сильно ударился о стену пространства и разделился на три части: Сферуна — самую главную и важную, что дала начало Когитацию и Люциферу. Это были первородные птахи: абсолютные и непознаваемые сущности.
Скоро пустота пространства наскучила троим, поэтому они решили создать материю, которая поможет украсить Вечную Бездну.
Сказано — сделано. Когитаций создал эскизы чудесных вещей, а Сферун их воплотил. Множество хрупких форм, существующих в сложном танце мельчайших частиц, способных порождать себе подобное. Но материя оказалась очень хрупкой субстанцией, требуя к себе особого внимания и бережного обращения. И функцию её опеки взял на себя Люцифер.
Каждое утро он расправлял огромные огненные крылья и взлетал в небо: оттуда птах мог видеть всё, каждый уголок просторов, которые были созданы троими.
Люцифер ласкал и целовал своим светом и теплом каждую клеточку созданного, потому что любви его не было границ. С особым трепетом он относился к своим обязанностям. И от его касаний материя развивалась и крепла с каждым утром. Она тянула к ласковым лучам свои нежные лепестки и получала в ответ трепетные прикосновения, которые давали ей ощущение комфорта и желание развиваться дальше. Тепло наполняло материю силой и так необходимой жизненной энергией.
Очень трудолюбивым оказался Люцифер: так увлёкся своей работой, что не заметил, как Сферун и Когитаций создали ещё братьев в помощь. Небеса — место, где обитали создатели материи, — заполнились птахами разных рангов и функций. Люцифер едва ли мог запомнить всех по именам, а многих и не знал, ибо редко бывал в Обители. Да и не любил там находиться, потому что привлекал к себе ненужное внимание, всегда выделяясь на фоне других: глаза его были синим глубоким небом, волосы имели оттенок грозовых туч, от тела исходило непрекращающееся сияние. По этим отличиям Люцифера всегда узнавали и всегда недолюбливали, ибо подобного ему не было больше на Небесах.
***
Постепенно материя сформировалась в реальность, а реальность в мир — основная цель была достигнута. И наступил момент, когда все причастные птахи решили почить вместе со Сферуном, так как креация — очень нелёгкая задача. И они почили. Только Люцифер, как всегда, расправив свои золотые крылья, взмыл в зенит небосвода.
— Эй, брат, иди к нам, пора отдохнуть! — позвали его.
— Я не могу оставить свой пост, — прокричал им в ответ Люцифер, — иначе материя не сможет развиваться!
И полетел дальше в голубые просторы. Ибо, будучи очень трудолюбивым, он не хотел терять ни минуты, а отдавал всего себя любимому делу. Ведь под ним синела Земля, расцветая разными формами жизни, она подмигивала ему водой океанов и активно производила жизнь на материках.
Всё бы хорошо. Братьям бы порадоваться за своего, да только получилось наоборот.
— Ишь, какой он высокомерный, — проговорил один представитель Небесного птаства, — не хочет нас уважить.
— Ты прав, Люцифер слишком загордился, если считает, что без него ничего не будет! — вторил другой птах.
— Да, невозможно уже смотреть на его надменность.
— Пора бы его проучить…
Долго ещё обсуждали жители Небес отказ Люцифера от почивания, а тот и знать не знал об их недовольстве, сияя в бескрайних небесах.
И вот, в скором времени, когда Сферун и Когитаций отправились за пределы Мира, братья собрались и решили наказать Люцифера, который каждый день появлялся на небе и всё время проводил с материей, ничего вокруг не замечая. А жители Небес посчитали, что он просто игнорирует всех.
Когда Люцифер спустился с неба за алеющий горизонт туда, где была извечная холодная бездна, дабы дать немного отдохнуть и остыть до нужной температуры своим крыльям, а с утра вновь отправиться в зенит, братья спустились к нему.
— Ты слишком возгордился, Люцифер, — проговорил главный архиптах. — Пора тебя проучить!
— Почему? — только и смог устало спросить обвиняемый.
— Ты презираешь нас! Надменно глядишь, сияя на небосводе, не желая общаться и делиться своим теплом с нами!
— Это неправ… — но возглас оправдания потонул в крике боли.
Одна часть птахов схватила и крепко держала Люцифера, а другая начала безжалостно выламывать ему крылья, которые жалостным хрустом пронзили пространство. Бедняга даже прийти в себя не успел от неожиданности, как на месте светящихся огромных крыльев уже торчали жалкие окровавленные обломки. А братья с весёлым смехом поднялись в Небеса и раскидали оттуда пух и перья — всё, что осталось от крыльев, на Землю, дабы ещё больше поиздеваться над птахом, ведь теперь он не мог взлететь.
Когда жители Небес скрылись за самыми высокими тучами, Люцифер так и остался стоять внизу, словно окаменевши. Ему было очень горько. Что он сделал братьям, за что они поступили с ним так жестоко? Конечно, птах мог защитить себя, ведь обладал силой звезды, но он не хотел причинять такую же боль братьям, какую они причинили ему. Только поэтому Люцифер позволил с собой сотворить то, что с ним сделали. Но сейчас его волновал один-единственный вопрос: «Если он не сможет взлететь утром, то что станет с миром, под названием Земля, который он долгие годы так трепетно оберегал и лелеял?»
Упав на колени, Люцифер закрыл лицо руками, не зная, что же делать. А время рассвета всё приближалось.
И наступило утро. Но светило так и не появилось в небе. И продолжалась холодная морозная ночь. Материя была слишком слаба, чтобы выдержать такое. На её поверхности образовались ледники, а появившиеся и ласкаемые ранее теплом зачатки жизни погибли. Спаслись только те, на которых упали частички разорванных и пущенных вниз крыльев Люцифера. Наступил ледниковый период.
Сам же птах, видя это, испытывал неимоверные страдания, но не знал, как помочь, ведь без крыльев он не мог покинуть бездну. И тогда прозвучала молитва, призывающая Сферуна. И зов Люцифера пронзил время и пространство, и Сферун услышал этот полный боли и отчаянья крик через неимоверную бездну и пустоту, и тотчас явился к Люциферу.
А когда понял, что произошло, то скорби не было предела, ибо невозможным оказалось обратить вспять содеянное Небесным птаством.
— Что же делать? — со вздохом спросил Люцифер. — Ведь Земля погибнет!
Сферун почесал в затылке, но тут же и обрадовался, и загрустил одновременно:
— Твоя душа — огненная сфера, способная греть, светить и дарить жизнь. Если ты согласишься, я могу закрепить её в небе, и тогда наш мир будет жить. — Он внимательно поглядел в синие глаза Люцифера, сейчас ставшие чернее бездны от переживаний. — Но только тебе решать, хочешь ли ты этого, ведь ты и так лишился крыльев…
— Хочу! — без лишних раздумий кивнул Люцифер, ведь он так любил Землю и всё, что на ней зарождалось. Его душа показалась птаху невеликой платой за всё то великолепие, которое могло погибнуть навсегда.
— Будь по-твоему, — кивнул Сферун, принимая горящую душу.
А когда она засияла в небесах, Земля начала оживать и оттаивать, растопился убивающий лёд и хлынул вниз, образуя первородный бульон, из которого потом и произросло всё, что нынче мы имеем.
И радовался Люцифер, сидя в бездне, глядя на то, что происходит на Земле. И вот увидел он, что душе нужен отдых, и наступает ночь, и не видно в ночи ничего, и страшно материи. И не смог он на то смотреть, и позвал он снова Сферуна.
— Спасена Земля, — проговорил птах, увидя, что его зов был услышан и старший из трёх здесь. — Но страшна ночь, и боится любое проявление существовать тогда.
— К сожалению, ты прав. Но я пока не могу ничего поделать с этим, — тяжело вздохнул Сферун.
— Возьми моё сердце! — воскликнул Люцифер, вырывая из груди трепещущее светлое пламя. — Пусть и в ночи будет защита Земле.
Сферун вздрогнул, но кивнул и принял этот дар от птаха. Так зажглась на небе Рождественская звезда, знаменуя вечную любовь и защиту всем существам Земли.
А Люцифер? Отдав своё сердце, он отдал последние лучи света, которые оставались в нём. Теперь птах был таким же тёмным, как и сама бездна. В Люцифере осталась лишь тьма, ибо весь свой свет он положил на алтарь жизни. И тут же прекрасное лицо стало вытягиваться в змеиную морду, покрываясь стальной блестящей чешуёй, тело тоже предавалось метаморфозам: конечности обратились в страшные когтистые лапы, тело стало скользким, а на спине выросли страшные кожистые крылья с когтями на перемычках.
От боли, страха и ужаса Люцифер взвыл, и это был последний тяжкий крик отчаянья. Но птах смирился со своей участью, ведь обожаемая им Земля спасена.
И теперь в ночь на Рождество, когда, бывает, воет вьюга и метёт колючий холодный снег, знайте, это плачет Люцифер в огромной чёрной бездне.
